"Да, к сожалению, как кажется, это действительно
так: инстинктивное отторжение чужой культуры даже там, где нет и в помине
насильственного ее навязывания, каким-то неведомым образом объединяет всех: философов
и воров, крестьян и интеллигентов, жертв и палачей. В своем слепом противостоянии
давлению иноплеменной культуры мы готовы жертвовать едва ли не всем тем, что
составляет самый смысл нашего бытия. При этом именно здесь мы чаще всего
способны возноситься к самым вершинам героического духа. Но ведь не секрет и
другое: по большей части именно тяготение к чужой культуре оказывается сильней
и самых могущественных запретов, и всех, материализующих эти запреты,
государственных институтов. История ушедшего столетия показывает, что
стремление к чужому способно сметать не только политические режимы, но и
экономические формации. Впрочем, и здесь ничего нельзя идеализировать:
стремление вовсе не обязательно является тяготением к чему-то
возвышенно-духовному и облагораживающему: "Новое поколение выбирает "Пепси” –
это ведь тоже форма стремления к чужой культуре"
