Эссе Александера Сесонски о фильме "Расёмон"

Трое мужчин находят убежище от дождя под разрушенными воротами древнего города Киото. Делать нечего, остается только разговаривать. Двое странников только что были свидетелями на допросе в суде и им, конечно, не дает покоя произошедшее событие. В лесу была изнасилована женщина, а ее муж убит. Прославленный бандит Тадзёмару, позже был найден едущим верхом на лошади убитого. Двое свидетелей описывают третьему, недоверчивому простолюдину, похожему на бродягу, как было дело.

Из этого небольшого материала Голливуд, наверное, слепил бы детектив или судебную драму. Акира Куросава вместо этого создал "Расёмон", самый известный японский фильм, имевший самый широкий мировой показ. Преобразовав банальное расследование подлого преступления в размышления об истине и человеческой натуре, Куросава показал возможность человеческого великодушия, доказав разрушительность страсти и самообмана. Озадачивающий нас темой необычайной глубины, представленной в особенном стиле, которым режиссер обязан скорее российским немым фильмам, чем голливудской классике 30-х, "Расёмон" заинтриговал зрителей во всем мире и стал одним из самых влиятельных фильмов 1950-х. Дюжину лет спустя фильм вдохновил Мартина Ритта на римейк под названием "Гнев" /The Outrage/.

Два разных времени вьются, переплетаются, создавая пространство размышление и созерцания. Над воротами Расёмон время зависло тяжелой, мертвой  пустотой, праздным бездействием. В лесу, наоборот, время заряжено страстью и тревогой, здесь жизнь и честь под угрозой. Куросава начинает с того, что разрушает дистанцию между этими двумя временами блестящим двухминутным куском чистого кино, которое комбинирует оба эти события — прогулка лесоруба по лесу, шестнадцать различных кадров его непрерывного движения, пока история замерла в ожидании продолжения. Таким образом, эта сцена, как и сцены у ворот Расёмон, представляет собой некую паузу, вся же его энергия и импульс, созданные движением и ритмом, связывают сцену с дровосеком с событиями в лесу. Эти две минуты кажутся никак не связанными с сюжетной линией, но, тем не менее, они существенны для нашего восприятия фильма. По мере продвижения лесоруба в глубь леса, в почти гипнотическим потоке движения, чудесно снятом с разных ракурсов двигающейся камерой, происходит и наше продвижение в сердце фильма. Когда он останавливается, мы уже тоже там, в лесу, который становиться центральным местом действия фильма. А трое мужчины, прячущиеся от дождя под воротами Расёмон, становятся хором, комментирующим разворачивающееся действие.

Их комментарии исполнены скептицизма. Три участника преступления и каждый рассказывает свою собственную историю о смерти мужа. Каждый утверждает, что это он  был виновен в убийстве и каждый пытался в сложной ситуации сохранить свою честь. И вот лесоруб приступает к своей, четвертой версии, близкой в общих чертах к версии бандита, но совсем с другими деталями. Бродяга смеется, "Неужели так все и было?" Лесоруб клянется, "Я не вру!"  Однако он — единственный из четырех рассказчиков, про которого известно, что он солгал, потому что раньше мы услышали от него другую версию.

Учитывая все это, часть зрителей рассматривали "Расёмон", как загадку, которая к концу будет решена, настаивая, что должен быть один единственный правдивый отчет об убийстве. А обнаружить истинную версию можно, если мы тщательно рассортируем все возможные подсказки. Для других, как Полины Кэль, "Расёмон" — "классический фильм-манифест релятивизма, относительности нашего знания". Нет никакой истины, только субъективное восприятие событий. Когда ассистенты Куросавы попросили его объяснить им этот загадочный сценарий, он ответил, "Люди неспособны быть честными, когда им приходиться говорить о себе. Они не могут обойтись без приукрашивания. Эта история изображает таких людей, кто не может выжить без лжи, она дает им чувство, что они лучше, чем на самом деле".

Эта неясность при буквальном прочтения, конечно, вызвала к жизни и символические интерпретации. Самая правдоподобная из них видит "Расёмон", как аллегорию японской истории, с ее вечным возвращением высокой японской культуры, разрушаемой варварами, с надеждой на великое будущее Японии, увиденной особенно в появлении ребенка в конце фильма. В пользу такого понимания говорит о тот  факт, что весь фильм звучащая западная музыка (часто очень напоминающая  "Болеро" Равеля), в финале сменяется традиционной японской.

Но сила и популярность "Расёмона" зависели не только от смысловых или символических составляющих. Здесь есть и заслуга прекрасно сыгравших актеров, и мастерства самого Куросавы, предложившего столь смелую новаторскую форму. Первый показ "Расёмона" на Западе состоялся в 1951 году на Венецианском кинофестивале, где фильм получил Гран-при, Золотого Льва. Эта картина сломала барьер и открыла западный рынок для японского кинематографа, подарила миру нового высококлассного режиссера и двух новых международных звезд: Матико Кё, первая японская актриса, которую будут ценить больше за ее сексуальность, чем за внутренние достоинства, и Тосиро Мифуне, чья животная энергетика и неотразимая внешность будут украшать фильмы Куросавы в течение следующих 15 лет. В "Расёмоне" оба они идеально сыграли по четыре роли внутри своих персонажей, приобретая новую индивидуальность каждый раз, когда следующий рассказчик, начинает свою историю.

Чувство свободы, которое картина Куросавы принесла молодым кинематографистам, возникло не потому, что была разгадана хитроумная головоломка, но благодаря тому, что режиссер презрел сложившиеся правила киноповествования, сделав это за десять лет до французской Новой Волны. И Куросава и его фильм сделались крайне модными, ему хотелось подражать. Стремясь возвратить свободу немого кинематографа, Куросава нарушает правило 180 градусов (ракурс съёмки может меняться, но на разных кадрах один персонаж должен оставаться слева, второй — справа), полностью изменяя таким образом пространственные отношения. Он сочетает съемки общим и крупным планом и кадры с обратным движения, смело и изобретательно использует движения камеры, добиваясь эффекта пунктуации внутри кинофразы. Помимо прочего Куросава возвращает к жизни переход между сценами типа "шторки", который когда-то процветал, но почти исчез с развитием классического звукового фильма, что также становится элементом его фирменного стиля.

Мы все еще пожинаем плоды его смелых экспериментов.

Перевод Андрея Сергиева

Когда Акира Куросава снял "Расемон", он был сорокалетним режиссёром на заре своей творческой деятельности, которая продлилась ещё пятьдесят лет, породила на свет несколько величайших фильмов всех времён и народов и на протяжении многих десятилетий оказывала огромное влияние на мировой кинематограф. "Расемон" появился в период пришедшихся на 1949-1951 годы скитаний Куросвы, когда он разорвал свои отношения со студией "Toho", где начинал карьеру и куда позже возвратился, чтобы снять свои лучшие фильмы. Однако в те времена он делал картины для студий Shochiku, Shin Toho и Daiei. Daiei с неохотой финансировала "Расемон", так как сочла этот кинопроект слишком нестандартным и опасалась, что публика его не поймёт. Страхи были беспочвенны — фильм оказался одним из самых кассовых в истории киностудии за 1950-е годы.

Фильм на самом деле нестандартен, даже радикален по своему построению, но эти его особенности только помогли емуустремиться, подобно ракете, к вершинам мирового Олимпа как раз в тот момент, когда авторское кино начинало становиться в кинематографических кругах реальной силой. С большими сомнениями Daiei выдвинула картину на международные фестивали. Взяв главный приз в 1951 году на престижном Венецианском кинофестивале, "Расемон" твёрдо заявил о талантах Куросавы и открыл всему миру сокровища японского кинематографа. Остальное, как говорится, — история.

Как и в большинстве фильмов Куросавы, действие "Расемона", основанного на двух историях Рюноскэ Акутагавы, происходит во время общественного кризиса (чума, пожары, гражданская война) в Японии XI века — этот период режиссёр использует, чтобы выявить крайности человеческого поведения. Картина начинается с того, что три человека находят укрытие от сильнейшего ливня (у Куросавы мелкий дождик никогда не идёт!) возле руин ворот Расемон, возведённых у южного входа во двор столицы. Ожидая, пока пройдёт буря, священник (Минору Чиаки), лесоруб (Такаси Симура) и простолюдин (Китидзиро Уэда) обсуждают недавнее скандальное судебное разбирательство — знатная дама (Матико Кё) была изнасилована в лесу, её муж-самурай (Маскаюки Мори) не то покончил с собой, не то был убит, а вор по имени Тадзёмару (Тосиро Мифунэ) арестован и обвиняется в этих преступлениях.

Когда киноленту показали на Венецианском фестивале и после выпустили в международный прокат, она потрясла зрителей. Никто никогда не видел ничего подобного. Во-первых, дерзновенный нелинейный подход к повествованию позволил режиссёру показать детали преступления, связанные с воспоминаниями каждого из свидетелей и участников происшествия. Куросава предлагает четыре версии того, что произошло, увиденные глазами лесоруба, женщины, Тадзёмару и духа мужа. Таким образом, история четыре раза повторяет одни и те же события. Тем не менее, каждый пересказ отличается от предыдущих, и этот визуальный подход Куросавы окажет огромное кинематографическое и культурное влияние, так как режиссёр оставит в наследство потомкам потрясающий приём — бесконечные возвращения в воспоминаниях к ключевому моменту, которые не будут согласовываться друг с другом. Снято бесконечное количество фильмов и телесериалов, совмещающих по сюжету в подражание "Расемону" противоположные свидетельства ненадёжных рассказчиков.

Но фильм повлиял не только на кино. Он также дал сильнейший толчок всей современной культуре. "Расемон" — это тот редкий случай, когда кинолента перерастает свой обычный статус. Картина установила общекультурный язык для передачи расхожих понятий о взаимосвязи истины и недостоверности, о неизбежной субъективности, о памяти. В юридической сфере, например, адвокаты и судьи часто говорят об "эффекте Расемона", когда непосредственные свидетели преступления дают взаимоисключающие показания.

Кроме того, нелинейное повествование фильма выделило его как явление модернистское и как часть нарождающегося мира киноискусства, которое искало в 1950-х новые средства выражения. Благодаря "Расемону" и своим последующим фильмам Куросава занял место в одном ряду с такими ведущими мировыми режиссёрами, как Ингмар Бергман, Федерико Феллини, Микеланджело Антониони и Сатьяджит Рей. Как и их картины, "Расемон" нельзя назвать простым коммерческим проектом, созданным для развлечения масс. Это был фильм, полный идей, эстетически утончённо выстроенный серьёзным художником.

Но не только модернистский характер повествования впечатлил зрителей и сделал картину классикой. Дело было также в потрясающем визуальном таланте и силе, которую Куросава проявил на экране. Как и лучшие работы режиссёра, "Расемон" — фильм подчёркнуто чувственный. Никто не снимал лесов так, как это делал Куросава. Он наводил камеру прямо на солнце, так, чтобы отсвечивали линзы, экспериментировал со структурой теней на разных поверхностях, трактовал густые заросли как поэтическую метафору законов страсти и рока, заманивающих людей в ловушку, и, самое главное, ввёл в моду чувственные гипнотические движения камеры по неровной земле леса — Куросава создал самый яркий и настойчиво визуальный фильм за многие десятилетия. Все критики, обозревающие картину, когда она впервые вышла в свет, считали себя обязанными написать о визуальной красоте этой картины.

В "Расемоне" Куросава осознанно пытался реабилитировать и воссоздать эстетическую славу немого кино. Так, операторская работа (прекрасного Кадзуо Миягавы) и монтаж необычайно энергичны, и многие фрагменты скомпонованы как последовательность чисто кинематографических немых планов, в которых картинка, сопровождающий звук и партитура, написанная Фумио Хаяскакой, тянут на себе всё действие. Один из лучших эпизодов — это длинная серия кадров, снятых движущейся камерой, следующей за лесорубом в лес, перед тем, как он найдёт улики совершённого преступления. Эти кадры, по словам режиссёра, ведут зрителя "в мир, где человеческим сердцем утерян верный путь". Только Куросава с его смелостью мог создать в фильме такую напряжённую сцену, в которой движение само по себе — камеры, героя, листьев деревьев — становилось бы главным действующим лицом. Гипнотическая, возбуждающая, изменчивая и грациозная — эта динамика камеры принесла одни из лучших кадров за всю историю кино.

Стиль Куросавы — не пустое нагромождение "красивостей". Тяжеловесные интерьеры его фильмов всегда чётко мотивированы — этим и отличается гений режиссёра. Как и в случае с другими его выдающимися фильмами, в "Расемоне" Куросава реагирует на события, происходящие в окружающем его мире как художник и моралист. Вторая Мировая война опустошила Японию. Впоследствии режиссёр с большим моральным рвением и огромными творческими амбициями приступал к ряду фильмов ("Не сожалею о своей юности", "Пьяный ангел", "Бездомный пёс"). В них он озарял пропасть отчаяния и горя того времени рассказами об индивидуальном героизме, предлагавшем пути для восстановления общества. Герои этих картин, по задумке Куросавы, должны были стать ролевыми моделями для послевоенного поколения и даровать законную надежду разрушенной нации.

Героизм и надежды на излечение общества, тем не менее, должны были противостоять своей тёмной противоположности. Что если мир нельзя изменить, так как люди сами по себе слабы и продажны? В фильмах Куросавы есть и трагический план, происходящий из его по временам пессимистичных отражений человеческой природы, и "Расемон" — первая картина, в которой режиссёр позволил этому пессимизму проявиться в полной силе. Преследуемый склонностью людей ко лжи и обману, Куросава создаёт историю, в которой эго, двуличность и тщеславие персонажей превращают мир в ад и делают правду непостижимой. Чей рассказ о преступлении заслуживает доверия? Кто прав? Невозможно понять — каждый вариант искажён в пользу того, кто излагает события.

Такое видение и правда ужасно — мир растворяется в небытии, пока чьи-то иллюзии скользят, подобно теням, по видоизменяющемуся ландшафту. Подобное мрачное изображение  - это было уже слишком даже для Куросавы (на том этапе его карьеры, но не позже, когда он снял фильм "Ран"). Поэтому, в последний момент он возвращается из впущенной им тьмы. Лесоруб (его играет Такаси Симура, который поддерживает этическую сторону фильмов Куросавы в 40-х и начале 50-х годов) решает усыновить оставленного ребёнка, и когда он уходит, унося младенца с собой, буря прекращается. Акт сострадания преобразует мир — таким был героический идеал Куросавы. Но достаточно ли этого? Каждый зритель должен сам решить для себя, насколько столь резкий поворот в конце фильма — убедительное решение моральных и гносеологических вопросов, так убедительно поставленных режиссёром.

Но что бы вы ни решили о финале фильма, "Расемон" — это подлинный шедевр, настоящая классика мирового кинематографа. Гениальность киноленты очевидна и неоспорима. Нелинейное повествование Куросавы и его чувственный напряжённый стиль раз и навсегда изменил лицо кинематографа. И, что изумительно, в тот момент Куросава был ещё молодым режиссёром — у него впереди было столько великих картин.

Перевод Ольги Стеблевой