Российским институтом культурологии была проведена предварительная экспертиза проекта закона "О передаче религиозным организация имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности".

По мнению Российского института культурологии, стремление авторов законопроекта создать условия для разрешения противоречий, имеющихся между государством и религиозными организациями по поводу прав собственности на имущество религиозного назначения в целом может быть оценено как позитивное.

Однако, в случае принятия в существующем виде, законопроект приведет к возникновению новых, не менее глубоких противоречий как в области имущественных отношений, так и социальной жизни в целом.

Вызывает сомнение актуальность принятия законопроекта в существующем виде, т.к. в условиях, когда социальная сплоченность российского общества невелика, когда требуются срочные меры со стороны государства по повышению такой сплоч?нности, данный закон может привести к возникновению новых и обострению существующих противоречий в обществе: между представителями различных религиозных организаций, между религиозными организациями и светским обществом, между представителями различных национальных культур, между собственниками, между представителями сферы культуры и религиозных организаций и т.п.

Также в обществе не может не возникнуть вопрос, почему государство возвращает только имущество религиозного назначения, почему не подлежит возврату любое иное имущество, национализированное после революции или незаконно изъятое в ходе последующих репрессий (заводы, фабрики, здания, земли и имущество крестьян в ходе раскулачивания, частные коллекции и т.п.). А приоритет, отдаваемый религиозным организациям, обоснованно может быть воспринят обществом, как нарушение положения Конституции о светском характере российского государства.

Данный законопроект противоречит положениям действующего законодательства и требует приведения в соответствие с законом "Основы законодательства Российской Федерации о культуре", с законодательством о собственности, с документами ЮНЕСКО.

На наш взгляд, представленный законопроект нельзя признать своевременным, лишенным противоречий и готовым к принятию Государственной Думой в существующем виде. Он нуждается в принципиальной переработке, в частности по следующим причинам:

1) В принципиальном пересмотре нуждается само понятие "имущество религиозного назначения" (статья 2). На наш взгляд, музейные собрания относятся к категории общественных благ и являются общим достоянием. Музейные собрания и коллекции не являются просто "имуществом", находящимся в собственности ГУКов и МУКов, в отличие от оборудования, столов, стульев и даже самих зданий. Точно также они не являются исключительной собственностью органов государственной власти и местного самоуправления и, соответственно, они не могут быть уполномочены самостоятельно решать их судьбу.

Для справки:

Со средних веков в России закрепляется традиция перемещения (по инициативе самих служителей культа, духовенства, его образованной части) особо ценных предметов культового назначения в ризницы, т.е. их изъятие из повседневного обихода и перемещение в сохранное место. Ризницы - одна из первых протомузейных форм, создаваемая именно для сохранения ценного культового наследия.

Унаследовали эту традицию сохранения культовых памятников древлехранилища, которые создавались как в церковной среде, так и при университетах и научных обществах, зачастую совместно с епархиальными управлениями - с той же целью: изъятия из повседневного обихода с целью создания наилучших условий для сохранения и изучения. Т.е. эти музейные формы, вызревшие в самой церковной среде, стали важной частью общенациональной государственной культурной политики (начиная с ХIХ века). Они являются естественными в мире, где объекты наследия, в т.ч. религиозного, множатся, и неизбежно формируется особо ценное ядро этого наследия, которое может далее оставаться физически целостным и широкодоступным, выполняя свою просветительскую миссию, только в сохранном месте - музее. Вещи из музеев и монастырей на протяжении всей российской истории передавались в музеи самими духовными лицами, императорами - и это было нормальным естественным процессом.

Музеи, что очевидно, не являются антагонистами церкви, они также озабочены сохранением духовности и культуры. Превращение государственной собственности в церковную не преследует никаких духовных или культурных целей, а только передел собственности. Музеи вполне справляются с хранением, реставрацией и презентацией наследия, в т.ч. культового. Это - миссия музея, они для этого созданы. И эти памятники являются общенациональным достоянием, а не только узкоконфессиональным. Музей - это общественное достояние, тогда как церковная собственность доступна лишь узкому кругу лиц, доступность ее ограничена. К тому же именно в музее предмет обретает свой научный контекст и значимость. Допуская изъятие из музеев предметов религиозного назначения, проект закона вступает в противоречие с Законом о музейном фонде, который декларирует неотчуждаемость и неприкосновенность национального достояния, в этом фонде закрепленного. Не следует забывать, что музей - это тоже святыня.

Если исходить из логики авторов законопроекта, то любое имущество может быть выведено из числа музейных ценностей. Например, Зимний дворец, как и Новодевичий монастырь, тоже строился не для музея. И Сикстинская мадонна писалась не для Дрезденской галереи. И каменные топоры делались не для музея. Все созданное человеком имеет какое-то первоначальное предназначение. Однако, любое общество в процессе развития осознает некоторые объекты как культурные ценности, подлежащие изъятию из повседневного обихода с целью сохранения и передачи из поколения в поколение (для этого обществом создан специальный институт, именуемый музеем). Чем шире круг объектов, осознанных как ценности, подлежащие передаче потомкам, тем выше культура общества. А потому музей является точным индикатором, термометром состояния культурного здоровья общества и государства. Если музеи активно пополняются (чего у нас в стране давно не наблюдается) - культура здорова, если нет - это верный признак начинающейся болезни. Если же пошел процесс "демузеефикации" наследия - возврата памятников для дальнейшего использования по первоначальному назначению (сервизов XVIII века - в ресторан, икон XIII века - в действующую церковь и т.п.), это уже очень тревожный признак, даже тяжелая болезнь. К тому же, разорение музеев "для церковных нужд" может стать опасным прецедентом и спровоцировать целый поток исков от потомков бывших частных собственников.

В связи с вышесказанным, в статье 2 определение "имущества религиозного назначения", на наш взгляд, должно быть скорректировано в конце "за исключением предметов, входящих в состав исторически сложившихся музейных, архивных, библиотечных собраний и коллекций, а также предметов личного благочестия".

2) Также данное определение не да?т критериев для различения предметов религиозного назначения и предметов, выполненных на религиозную тематику или в традициях религиозного искусства, но не замышлявшиеся авторами как предметы религиозного назначения.

3) В пункт 3 статьи 3 добавить "уполномоченным органом по решению согласительной комиссии, состоящим из уполномоченных представителей органов государственной власти, представителей заинтересованных религиозных организаций, представителей организаций культуры, представителей общественных организаций, а также иных заинтересованных сторон в ходе открытых и гласных слушаний". В настоящее время законопроект (статья 3) предусматривает передачу имущества уполномоченными чиновниками, и лишь в случае обжалования их действий предусмотрено создание комиссий (статья 9) с неопредел?нными полномочиями, состоящих из "религиоведов" и представителей "централизованных религиозных организаций" (понятия, также нуждающиеся в определении). Таким образом, музеи, архивы, библиотеки, экспертное сообщество, деятели культуры, общественные организации и иные заинтересованные лица полностью исключаются из обсуждения данных вопросов.

4) В пункт 4 статьи 3 следует добавить положение о возможности передачи имущества от одной религиозной организации другой по решению суда, в случае обращения с суд заинтересованной организацией и предоставления ею суду доказательств преимущественного права собственности на передаваемое имущество.

5) Традиционно положением всех законов о реституции является указание временных рамок. На наш взгляд, в законопроекте следует оговорить, что передаче подлежит только имущество, находящееся в ведении религиозных организаций по состоянию на 1917 год. Потому что, в противном случае, передаче будут подлежать, например, и те предметы, которые являлись неотъемлемой частью библиотечных, музейных, музейных, частных собраний и коллекций и до 1917 года или были получены в дар от коллекционеров или куплены музеями, архивами, библиотеками и т.п. в последние годы.

6) В законе не содержится ограничения на передачу того имущества, которое было "добросовестно" приобретено библиотеками, музеями, архивами и т.п. на аукционах, у коллекционеров, в ходе археологических работ и т.п. На наш взгляд, такое имущество также не должно включаться в перечень передаваемого.

7) В случае, если данный законопроект вс? же будет принят, следует включить в него положение о праве музейных, библиотечных, архивных и т.п. сообществ, выступать с инициативой передавать высококачественные копии вместо подлинников отдельных особо ценных, имеющих общечеловеческое, а не только религиозное значение, предметов или предметов, нуждающихся для сохранности в особых условиях в пределах не более 10 % от общего числа передаваемых предметов.

8) Вызывает большие вопросы также то, каким именно религиозным организациям будет передаваться имущество религиозного назначения. Насколько, с юридической точки зрения, данные организации являются правопреемниками тех организаций, у

которых в сво? время советское государство изымало данное имущество. Например, до революции большая часть из изъятого впоследствии государством имущества, находилась в собственности конкретных приходов, а не Русской православной церкви как единой организации. В результате передаваемый предмет религиозного назначения, например, может так и остаться недоступным потомкам тех верующих, на средства которых создавался, в силу территориальной удаленности данного прихода от того, в который данный предмет будет направлен.

Также вызывает опасения, что недостаточно ч?тко прописанная процедура передачи, отсутствие профессиональной религиоведческой и культурологической экспертизы при такой передаче может привести к передаче имущества не тем религиозным организациям, которые владели им ранее, что несомненно привед?т к обострению межрелигиозных противоречий. Например, известно немало случаев, когда российская таможня, изымая иконы, которые контрабандным пут?м пытались вывести из страны, передавала их русской православной церкви, хотя данные иконы принадлежали к старообрядческим и иным ветвям православия.

9) Пункт 5 статьи 3 предлагаем вообще убрать, т.к. понятие "имущества, не имеющего религиозного назначения, предназначенного для обслуживания имущества религиозного назначения" носит чрезмерно широкий характер, что, несомненно, будет приводить к острым имущественным конфликтам. К такому имуществу, исходя из определения, может быть отнесено все, что угодно, реки, оз?ра, леса и парки, кладбища, городские площади, по которым проходит крестный ход, крепостные стены и башни и т.п. Особенно напряженная ситуация будет создана в кремлях, рассматриваемых как "околоцерковная территория".

10) В статье 8 причины отказа в передаче должны быть дополнены пунктом "если в результате передачи объектов культурного наследия религиозным организациям возникает опасность, что доступ к ним окажется закрыт или существенно ограничен".

11) Статья 7 и статья 11 содержат нормы, по которым заявление, принятое от религиозной организации должно быть рассмотрено в 2 недельный срок, а опубликовано на сайте в недельный срок. На наш взгляд, оставшегося недельного срока явно недостаточно для информирования экспертов, заинтересованных культурных организаций, общественных организаций и, в случае возникновения возражений против передачи данного имущества, для подготовки документов обосновывающих такие возражения. В связи с этим предлагаем заменить срок в статье 7 с 2 недель на 2 месяца.

В связи с готовящимся принятием нового "Закона о культуре", считаем, что данный законопроект должен рассматриваться уже после его принятия и соответствовать ему.

В целом проект закона требует детального постатейного обсуждения как с представителями различных религиозных организаций, так и со специалистами музейного, архивного, библиотечного дела, реставраторами, архитекторами, историками, а также широкой общественностью.

Директор, профессор

К.Э. Разлогов