Эджертон С. Линейная перспек­тива и западное сознание // Культуры — диалог народов мира. 1983. №4. 

Почему Запад так стремительно начал в XVI веке Об­гонять остальной мир? Почему Китай и мусульманский Восток, две цивилизации, на протяжении почти всего средневековья шедшие впереди в области науки и тех­ники, вдруг начали заметно отставать, когда христианс­кая Европа вступила в эпоху Ренессанса? Почему циви­лизация Китая, пробудившаяся к творческой активнос­ти гораздо раньше западной, не совершила революции в науке?

Не странно ли это? Несмотря на раннюю культур­ную зрелость, китайцы даже в период своего расцвета так и не дошли до открытия научной основы линейной перспективы. А это главное, ибо она совершило подлин­ный переворот и в искусстве, и в науке, и в практике. Просто удивительно, как китайцы умудрялись изготов­лять великолепные механизмы по чертежам, не имев­шим перспективы.

Западная цивилизация многим обязана античной науке геометрической оптики. Греческие математики Евклид и Птолемей установили, что световые лучи схо­дятся на поверхности глаза в форме конуса и, следова­тельно, изображение предметов на бумаге должно под­чиняться строгим геометрическим законам. Интересно, что наследие классической оптики извлекли из-под раз­валин Римской империи арабы. Выдающиеся ученые Альгазен и Авиценна продвинули эту науку дальше Евк­лида, Птолемея и Галена. Тем не менее, в мусульманском мире никому не приходило в голову использовать эти открытия в живописи, поскольку фигуративное изображение в искусстве трактуется исламом как посягатель­ство на художество Божие. Восточное искусство было создано для ублажения высокородной знати. Считалось, что оно должно обращаться к субъективному началу — к сердцу, а не к объективному разуму.

Покинувшие к XII веку Испанию и Сицилию арабы оставили после себя научные труда Аристотеля, Евкли­да, Галена и других античных мыслителей, математиков и естествоиспытателей с комментариями арабских уче­ных. Это богатое наследие сразу привлекло к себе вни­мание Запада и целая армия монахов-переписчиков ста­ла переводить доставшиеся сокровища на латынь, с осо­бой настойчивостью изыскивая тексты по оптике. Чем же привлекала христианский Запад сугубо физическая наука?

Христианство — единственная мировая религия, которая столь упорно и последовательно стремилась по­ставить под свой контроль все проявления человечес­кого гения. И науку отцы церкви стремились поставить на службу религии. Достижения науки оптики они хо­тели сообразовать с богооткровенной истиной. Жест­кий контроль со стороны христианской церкви в дан­ном случае способствовал творческому подъему искусства и науки.

Роджер Бэкон, францисканский монах XIII века, ни­чего пока не знавший о линейной перспективе, прекрас­но понимал дидактические возможности изобразитель­ного искусства, опирающегося на законы геометрии, в деле популяризации догматов церкви. Группу художни­ков-новаторов во главе с великим художников эпохи Воз­рождения Джотто он наставлял в духе использования геометрической оптики при изображении на полотнах библейских сюжетов с наибольшей для зрителя досто­верностью. Он предлагал изучать “Начала” Евклида так же тщательно, как и труды отцов церкви.

Неудивительно, что в XIV веке человечество стало свидетелем беспримерного внедрения математики во все области жизнедеятельности общества. Даже Бога пытались представить великим геометром, который со­творил мироздание по точным математическим законам. Центром распространения нового стала Флоренция, где в это время была изобретена двойная бухгалтерия. Она позволила не только улучшить счетную систему, но и дала предпринимателям исключительные возможнос­ти пускать свой капитал в оборот с небывалой выгодой. Были разработаны новые методы прокладывания тор­говых путей на картах Средиземного моря, что резко сокращало риск убытков. Появились механические часы, а с ними и упорядоченный трудовой день, не за­висевший более от капризов солнца. Зародилась новая система земледелия; и зерно стали засевать на геомет­рически правильных участках, что способствовало уве­личению урожая. И так можно продолжать до беско­нечности.

Ни в Китае, ни в странах ислама в то время не было подобного такому всеобъемлющему использованию ма­тематики для решения практических проблем и одновре­менно для прославления божественного замысла.

Открытие западноевропейскими художниками пре­имуществ сходящихся линий сетки на художественном полотне — этой предшественницы линейной перспек­тивы — совпало по времени с появлением системы дол­гот и широт для изображения земной поверхности. Хотя внезапное появление на Западе картографической сис­темы, построенной на принципе условного разделения земной поверхности на геометрические квадраты, было задолго предварено Востоком. Однако ни китайцы, ни арабы, изучившие научное наследие античных матема­тиков и продвинувшие их идеи дальше, никогда не свя­зывали картографический метод с искусством.

Почему Америку открыл Запад? Ведь уровень нави­гационной техники китайцев и арабов ни в чем не усту­пал европейскому, что подтверждается мощной морской экспансией двух культур в бассейне Индийского океана в XV века. Почему все же не было китайского или му­сульманского Колумба? Может быть потому, что ни в Китае, ни на мусульманском Востоке не сложилась тра­диция рассматривать картину как дидактическое сред­ство, а потому не возникла связь между искусством и за­конами природы, с математической точностью объясня­ющий устройство мироздания.

Открытие линейной перспективы в живописи не­сколькими годами предваряет изобретение печатного станка в Европе. Еще одно чудесное совпадение, учиты­вая, что в Китае книгопечатание существовало за много веков до этого. Союз перспективного изображения и печатного слова привел к подлинной революции в области массовой коммуникации. Трудно переоценить значение иллюстрированных учебных пособий в развитии евро­пейской культуры XVI века. Отныне неизмеримо боль­шее число смогло обучаться основам науки и искусства. Поэтому не приходится удивляться, что в течение какой-то сотни лет Европа дала миру таких гигантов, как Галилей (не случайно он был родом из Флоренции), Кеплер, Декарт, Ньютон и Линней.